The Autobiography of Benjamin Franklin / Жизнь Бенджамина Франклина, написанная им самим
Twyford, [4] at the Bishop of St. Asaph's, 1771 .
— скончался в 1744 г.
Dear Son: [5] I have ever had pleasure in obtaining any little anecdotes of my ancestors.
Я всегда любил собирать сведения о своих предках.
You may remember the inquiries I made among the remains of my relations when you were with me in England, and the journey I undertook for that purpose.
Ты, вероятно, помнишь, как я расспрашивал всех своих находившихся в живых родственников, когда ты был вместе со мной в Англии, и как я ради этого предпринял целое путешествие.
Imagining it may be equally agreeable to you to know the circumstances of my life, many of which you are yet unacquainted with, and expecting the enjoyment of a week's uninterrupted leisure in my present country retirement, I sit down to write them for you.
Предполагая, что и тебе тоже будет небезынтересно узнать обстоятельства моей жизни, многие из которых тебе неизвестны, и предвкушая наслаждение, которое я получу от нескольких недель ничем не нарушаемого досуга, я сажусь за стол и принимаюсь за писание.
To which I have besides some other inducements.
Имеются, кроме того, и некоторые другие причины, побуждающие меня взяться за перо.
Having emerged from the poverty and obscurity in which I was born and bred, to a state of affluence and some degree of reputation in the world, and having gone so far through life with a considerable share of felicity, the conducing means I made use of, which with the blessing of God so well succeeded, my posterity may like to know, as they may find some of them suitable to their own situations, and therefore fit to be imitated.
Хотя по своему происхождению я не был ни богат, ни знатен и первые годы моей жизни прошли в бедности и безвестности, я достиг выдающегося положения и стал в некотором роде знаменитостью. Удача мне неизменно сопутствовала даже в позднейший период моей жизни, а поэтому не исключена возможность, что мои потомки захотят узнать, какими способами я этого достиг и почему с помощью провидения все для меня так счастливо сложилось. Кто знает, вдруг они, находясь в подобных же обстоятельствах, станут подражать моим действиям.
That felicity, when I reflected on it, has induced me sometimes to say that, were it offered to my choice, I should have no objection to a repetition of the same life from its beginning, only asking the advantages authors have in a second edition to correct some faults of the first.
Когда я раздумываю над своей удачей, — а я это делаю частенько, — то мне иногда хочется сказать, что, будь у меня свобода выбора, я бы не возражал снова прожить ту же жизнь с начала и до конца. мне только хотелось бы воспользоваться преимуществом, которым обладают писатели: выпуская второе издание, они исправляют в нем ошибки, допущенные в первом..
So I might, besides correcting the faults, change some sinister accidents and events of it for others more favorable.
Вот и мне тоже хочется заменить некоторые эпизоды, поставив лучшее на место худшего.
But though this were denied, I should still accept the offer.
И все же и при невозможности осуществить это я все равно согласился бы снова начать ту же жизнь.
Since such a repetition is not to be expected, the next thing like living one's life over again seems to be a recollection of that life, and to make that recollection as durable as possible by putting it down in writing.
Но поскольку рассчитывать на подобное повторение не приходится, то, очевидно, лучший способ вернуть прошлое — это припомнить все пережитое; а для того, чтобы воспоминания дольше сохранились, их лучше изложить на бумаге.
Hereby, too, I shall indulge the inclination, so natural in old men, to be talking of themselves and their own past actions. and I shall indulge it without being tiresome to others,—who, through respect to age, might conceive themselves obliged to give me a hearing,—since this may be read or not as any one pleases..
Проводя свое время подобным образом, я уступаю присущей старикам склонности поговорить о себе и о своих делах; но я буду наслаждаться этим, не докучая тем, кто из уважения к моему возрасту мог бы считать себя обязанными меня слушать, в их воле будет, читать меня или не читать.
And, lastly, (I may as well confess it, since my denial of it will be believed by nobody,) perhaps I shall a good deal gratify my own vanity.
И, наконец (я могу в этом признаться, так как даже если бы я и стал отрицать, то мне никто не поверил бы), что я в немалой степени удовлетворю свое тщеславие.
Indeed, I scarce ever heard or saw the introductory words, "Without vanity, I may say," etc., but some vain thing immediately followed.
В самом деле, мне ни разу не случалось слышать или видеть вступительную фразу «Безо всякого тщеславия я могу сказать» и т.п. без того, чтобы за этим сейчас же не следовало какое-либо тщеславное заявление.
Most people dislike vanity in others, whatever share they may have of it themselves.
Большинство людей не терпит тщеславия в своих ближних, независимо от того, какой долей его они сами обладают.
but I give it fair quarter wherever I meet with it, being persuaded that it is often productive of good to the possessor, and to others that are within his sphere of action.
но я отдаю ему должное всякий раз, когда с ним сталкиваюсь, будучи убежден, что тщеславие часто приносит пользу тому, кто им обладает, равно как и другим, находящимся в сфере его действия.
and therefore, in many cases, it would not be altogether absurd if a man were to thank God for his vanity among the other comforts of life.
в силу чего во многих случаях было бы не совсем бессмысленно, если бы человек благодарил бога за свое тщеславие, равно как и за прочие щедроты.
And now I speak of thanking God, I desire with all humility to acknowledge that I owe the mentioned happiness of my past life to his kind providence, which led me to the means I used and gave them success.
Сказав о боге, я хочу со всем смирением признать, что то благополучие моей прошлой жизни, о котором я говорил, я отношу за счет его божественного провидения, умудрившего меня использовать те средства, к которым я прибегал, и принесшему мне удачу.
My belief of this induces me to hope, though I must not presume, that the same goodness will still be exercised toward me in continuing that happiness, or enabling me to bear a fatal reverse, which I may experience as others have done.
Вера в это вселяет в меня надежду, однако я не должен уповать, что милость эта и в дальнейшем будет проявляться в отношении меня, сохраняя мое счастье, или что мне будут даны силы перенести роковую перемену судьбы, которая может постичь меня, как постигала и других.
the complexion of my future fortune being known to Him only in whose power it is to bless to us even our afflictions.
что мне сулит будущее, известно только тому, кто может благословлять нас даже в наших бедствиях.
The notes one of my uncles (who had the same kind of curiosity in collecting family anecdotes) once put into my hands furnished me with several particulars relating to our ancestors.
Из некоторых заметок, переданных мне как-то одним из моих дядей, тоже питавшим слабость к собиранию семейных историй, мне стали известны кое-какие подробности о наших предках.
From these notes I learned that the family had lived in the same village, Ecton, in Northamptonshire, [n] for three hundred years, and how much longer he knew not, (perhaps from the time when the name of Franklin, that before was the name of an order of people, [6] was assumed by them as a surname when others took surnames all over the kingdom,) on a freehold of about thirty acres, aided by the smith's business, which had continued in the family till his time, the eldest son being always bred to that business,—a custom which he and my father followed as to their eldest sons.
Я узнал, что они жили в той же деревне Эктон в Нортгемптоншире, владея участком примерно в 30 акров по крайней мере триста лет, в точности же установить, насколько дольше они там жили, не представляется возможным. Этого небольшого участка было бы недостаточно, чтобы их прокормить, если бы они не занимались кузнечным ремеслом, передававшимся в семье по наследству. Обычай этот сохранился еще и во времена моего дяди. Старшего сына неизменно обучали кузнечному делу, и как мой дядя, так и мой отец последовали этому в отношении своих сыновей.
When I searched the registers at Ecton, I found an account of their births, marriages, and burials from the year 1555 only, there being no registers kept in that parish at any time preceding.
Проштудировав церковные книги в Эктоне, я проследил браки и смерти в нашем роду только до 1555 года, так как до этого времени книги не велись.
By that register I perceived that I was the youngest son of the youngest son for five generations back.
Из этих книг мне, однако, удалось узнать, что я являюсь младшим сыном младшего сына, который в свою очередь также был младшим сыном младшего сына, и так на протяжении пяти поколений.
My grandfather, Thomas, who was born in 1598, lived at Ecton till he grew too old to follow business longer, when he went to live with his son John, a dyer at Banbury, in Oxfordshire, with whom my father served an apprenticeship.
Мой прадед Томас, родившийся в 1598 году, жил в Эктоне до тех пор, пока мог заниматься своим ремеслом. Когда же старость вынудила его уйти на покой, он переехал в Бэнбери в Оксфордшире, где поселился в доме своего сына Джона, у которого проходил ученичество мой отец.
There my grandfather died and lies buried.
Там же он и скончался, там его и похоронили.
We saw his gravestone in 1758.
Мы видели его надгробие в 1758 году.
His eldest son, Thomas, lived in the house at Ecton, and left it with the land to his only child, a daughter, who, with her husband, one Fisher, of Wellingborough, sold it to Mr. Isted, now lord of the manor there.
Старший его сын Томас жил в доме в Эктоне и оставил его вместе с землей своей единственной дочери, муж которой, некто Фишер, продал дом и участок господину Истеду, нынешнему владельцу поместья.
My grandfather had four sons that grew up, namely, Thomas, John, Benjamin, and Josiah.
У моего деда было четверо сыновей, достигших зрелого возраста, а именно: Том, Джон, Бенджамин и Джозайа.
I will give you what account I can of them, at this distance from my papers, and if these are not lost in my absence, you will among them find many more particulars.
В настоящее время мой архив находится далеко от меня, и я перескажу тебе находящиеся в нем бумаги по памяти; а если за время моего отсутствия они не потеряются, то ты найдешь там еще целый ряд дополнительных сведений.
Thomas was bred a smith under his father; but, being ingenious, and encouraged in learning (as all my brothers were) by an Esquire [7].
Томас, мой старший дядя, готовился к тому, чтобы пойти по стопам своего отца и стать кузнецом, но так как он обладал недюжинными способностями, то его, как и всех его братьев, поощрял к учению эсквайр Палмер, самый влиятельный обитатель прихода.
Palmer, then the principal gentleman in that parish, he qualified himself for the business of scrivener; [8] became a considerable man in the county.
Томас сделался адвокатом и занял видное положение в графстве.
was a chief mover of all public-spirited undertakings for the county or town of Northampton and his own village, of which many instances were related of him; and much taken notice of and patronized by the then Lord Halifax..
он принимал самое деятельное участие во всех общественных начинаниях как графства, так и города Нортгемптона, не говоря уж о его родной деревне, где многие были ему сродни; его очень отличал лорд Галифакс, оказывавший ему покровительство.
He died in 1702, Jan. 6, old style, [9] just four years to a day before I was born.
. Он скончался в 1702 году, 6 января, ровно за четыре года до моего рождения.
The account we received of his life and character from some old people at Ecton, I remember, struck you as something extraordinary, from its similarity to what you knew of mine.
Мне вспоминается, что когда несколько стариков, которые его хорошо знали, описывали его характер, то тебя очень поразил их рассказ, так как тебе многое напомнило меня.
"Had he died on the same day," you said, "one might have supposed a transmigration." [10].
«Умри он, — сказал ты, — четырьмя годами позже в тот же день, то можно было бы предположить переселение душ».
John was bred a dyer, I believe, of woolens.
Джон, мой следующий дядя, обучался ремеслу красильщика, если мне не изменяет память, красильщика шерсти.
Benjamin was bred a silk dyer, serving an apprenticeship at London.
Бенджамин должен был стать красильщиком шелка и обучался этому ремеслу в Лондоне.
He was an ingenious man.
Он был недюжинным человеком.
I remember him well, for when I was a boy he came over to my father in Boston, and lived in the house with us some years.
Я помню, когда я был мальчиком, он приехал к моему отцу в Бостон и прожил в нашем доме несколько лет. Они с отцом всегда были очень дружны, и я был его крестником.
He lived to a great age.
Он дожил до глубокой старости.
His grandson, Samuel Franklin, now lives in Boston.
После него осталось два больших тома рукописей стихов его собственного сочинения.
He left behind him two quarto volumes, in manuscript, of his own poetry, consisting of little occasional pieces addressed to his friends and relations, of which the following, sent to me, is a specimen.
Это были стихи на случай, обращенные к его друзьям.
[11] He had formed a shorthand of his own, which he taught me, but, never practicing it, I have now forgot it.
Он изобрел собственную систему стенографии и обучил меня этой системе, но так как я в ней не практиковался, то я ее позабыл.
I was named after this uncle, there being a particular affection between him and my father.
Он был весьма благочестив и старательно посещал проповеди лучших проповедников.
He was very pious, a great attender of sermons of the best preachers, which he took down in his shorthand, and had with him many volumes of them.
Эти проповеди он записывал по своему методу, и их у него набралось несколько томов.
He was also much of a politician; too much, perhaps, for his station.
Он также питал большую тягу к политике, даже, пожалуй, слишком большую для своего общественного положения.
There fell lately into my hands, in London, a collection he had made of all the principal pamphlets relating to public affairs, from 1641 to 1717; many of the volumes are wanting, as appears by the numbering, but there still remain eight volumes in folio and twenty- four in quarto and octavo.
В мои руки недавно попало в Лондоне собрание всех важнейших политических брошюр по различным вопросам, которое он составил в период 1641–1717 гг. Многих томов, как явствует из нумерации, недостает, но все же сохранилось восемь томов ин фолио и двадцать ин кварто и ин октаво.
A dealer in old books met with them, and knowing me by my sometimes buying of him, he brought them to me.
Они попали в руки одного торговца старыми книгами, который их приобрел, зная мое имя, и принес мне.
It seems my uncle must have left them here when he went to America, which was above fifty years since.
По-видимому, мой дядя оставил их здесь, когда лет пятьдесят назад отправился в Америку.
There are many of his notes in the margins.
Я обнаружил на полях ряд его пометок.