El gran Gatsby / Великий Гэтсби
En mis años más jóvenes y vulnerables, mi padre me dio un consejo al que he estado dando vueltas en mi mente desde entonces.
Отец обещался финансировать мое начинание в течение года, и после неизбежных в таком случае проволочек я наконец отправился на восток в возрасте 22 лет, если мне не изменяет память, и как мне тогда думалось — навсегда.
"Siempre que tengas ganas de criticar a alguien", me dijo, "recuerda que todas las personas de este mundo no han tenido las ventajas que tú has tenido".
— Запомни, сын, — сказал он, — прежде чем судить ближнего своего, подумай о том, что не так уж и много людей на этой благословенной земле, которым еще с колыбели были предоставлены такие привилегии, как тебе.
No dijo nada más, pero siempre hemos sido inusualmente comunicativos de forma reservada, y comprendí que quería decir mucho más que eso.
Этим он и ограничился, но наше с ним общение никогда не отличалось излишним многословием, и я прекрасно понимал, что имел он в виду нечто большее, чем сказал мне тогда.
En consecuencia, me inclino a reservarme todos los juicios, un hábito que me ha abierto muchas naturalezas curiosas y también me ha hecho víctima de no pocos pesados incorregibles.
Вот откуда во мне эта строгость и сдержанность в суждениях — хорошая привычка, позволявшая мне не раз подбирать ключи к самым запутанным лабиринтам души натур сложных и неординарных, и одновременно мое наказание, так как трезвость в суждениях не раз делала меня жертвой зануд и откровенно надоедливых людей.
La mente anormal se apresura a detectar y adherirse a esta cualidad cuando aparece en una persona normal, y así sucedió que en la universidad se me acusó injustamente de ser un político, porque estaba al tanto de las aflicciones secretas de hombres inaccesibles y poco conocidos.
Посредственный, а также болезненный ум хорошо чувствует эту сдержанность и набрасывается на нее как на свою законную добычу.
La mayor parte de las confidencias no fueron buscadas.
еще в колледже меня незаслуженно обвиняли в интриганстве только потому, что самые нелюдимые и замкнутые люди — мои ровесники — однокашники, да и просто посторонние — избирали меня конфидентом и поверяли свои самые потаенные душевные секреты..
con frecuencia he fingido sueño, preocupación o una hostil frivolidad cuando me di cuenta por alguna señal inequívoca de que una revelación íntima latía en el horizonte.
При этом я отнюдь не претендовал на роль исповедника, более того, почувствовав чьи‑нибудь поползновения на откровенность, я лениво зевал и всячески демонстрировал абсолютное равнодушие, мог пренебрежительно отвернуться и тут же уткнуться в книгу или же выбирал нарочито ернический тон.
porque las revelaciones íntimas de los hombres más jóvenes, o por lo menos los términos en que las expresan, suelen ser plagios y estar empañados por evidentes omisiones..
Исповедальные излияния молодых людей, по крайней мере словесная их форма изложения, это либо заимствованные из книг красивости, либо грешащие недомолвками полунамеки.
Reservar los juicios es una cuestión de esperanza infinita.
Я бы сказал, что сдержанность суждений — залог некоей надежды на добропорядочность в будущем.
Todavía tengo un poco de miedo de perderme algo si olvido que, como sugería mi padre con esnobismo, y yo repito con esnobismo, el sentido de las decencia se reparte desigualmente al nacer.
Я же до сегодняшнего дня не перестаю повторять и, пожалуй, никогда не забуду слов моего отца, произнесенных им без всяких претензий на интеллектуальность и изысканность, но определивших для меня духовные ориентиры и главные нравственные ценности. Несомненно, отец обладал особым даром, чутьем, которым природа наделяет нас не в равной мере.
Y, después de presumir así de mi tolerancia, admito que tiene un límite.
Воздав должное своей терпимости, не могу не отметить, что она имеет свои границы.
La conducta puede fundarse en la roca dura o en los terrenos pantanosos, pero después de cierto punto no me importa en qué se fundamenta.
Мотивация поведения — материя тонкая, зиждется она на разного рода причинах и имеет под собой разного рода почву — от твердого гранита до вязкого болота; правда, в тот или иной момент мне совершенно безразлично, какими там мотивами руководствуется человек в своих поступках.
Cuando volví del Este el pasado otoño, sentí que quería que el mundo estuviera uniformado y en una especie de atención moral para siempre; no quería más excursiones desenfrenadas con miradas privilegiadas al corazón humano.
Вернувшись с Востока минувшей осенью, я страстно желал бы видеть вокруг себя затянутый в военную униформу упорядоченный мир, стройные шеренги застывших по стойке «смирно» обывателей. Я чувствовал, что занимательные экскурсы по потаенным уголкам человеческой души перестали доставлять мне какое‑либо удовольствие.
Sólo Gatsby, el hombre que da nombre a este libro, estaba exento de mi reacción: Gatsby, que representaba todo aquello por lo que siento un desprecio incondicional.
При этом я делал одно — единственное исключение для некоего Гэтсби — человека, чьим именем названо это произведение, — для того самого Гэтсби, который, по — видимому, воплощал в себе все то, что я искренне презирал и не перестану презирать ни при каких обстоятельствах.
Si la personalidad es una serie ininterrumpida de gestos exitosos, entonces había algo magnífico en él, alguna sensibilidad aumentada a las promesas de la vida, como si estuviera relacionado con una de esas intrincadas máquinas que registran los terremotos a diez mil millas de distancia.
Если избрать мерилом личности определенного рода умение проявить себя, я бы отметил в нем повышенную сенситивность к разнообразным соблазнам и проявлениям жизни — ту самую повышенную чувствительность сейсмического прибора, которая позволяет регистрировать подземные толчки за десятки тысяч миль от эпицентра землетрясения.
Esta capacidad de respuesta no tenía nada que ver con esa impresionabilidad fofa que se dignifica bajo el nombre de "temperamento creativo".
Эта моментальная адекватная реакция не имела абсолютно ничего общего с той слезливой впечатлительностью, громко именуемой «артистическим складом темперамента».
era un extraordinario don para la esperanza, una disponibilidad romántica como no he encontrado en ninguna otra persona y que no es probable que vuelva a encontrar..
Это был устремленный в будущее порыв, романтически — взрывной запал, который мне не удалось встретить ни в ком до сих пор, да и вряд ли доведется сделать это в ближайшее время.
No: Gatsby terminó bien al final; es lo que se apoderó de Gatsby, el polvo asqueroso que flotaba en la estela de sus sueños, lo que cerró temporalmente mi interés por las penas abortadas y las euforias de corta duración de los hombres.
Нет, Гэтсби не изменил себе в решающий момент; собственно говоря, не он сам или его поведение под конец этой истории заставили меня усомниться в людях, проливающих слезы с такой же легкостью, с какой разражаются смехом, — и все это по пустякам. На определенное время утратить интерес к ним заставило меня то иррациональное нечто, которое довлело над Гэтсби, те ядовитые клубы зависти, ревности и недоброжелательства, которые клубились над его мечтой.
Mi familia ha sido gente prominente y acomodada en esta ciudad del Medio Oeste durante tres generaciones.
Моя семья всегда была на виду, активно участвуя в общественной и деловой жизни тихого городка на Среднем Западе, три поколения моих предков усердно трудились здесь на благо Америки, не забывая при этом о своем собственном процветании.
Los Carraway son una especie de clan, y tenemos la tradición de que descendemos de los duques de Buccleuch, pero el verdadero fundador de mi línea fue el hermano de mi abuelo, que llegó aquí en el año cincuenta y uno, envió a un sustituto a la Guerra Civil y puso en marcha el negocio de ferretería al por mayor que mi padre lleva hoy en día.
Род Каррауэев представляет собой нечто вроде клана, в семье было принято считать, что мы — прямые потомки герцогов Бэклу, однако родоначальником нашей генеалогической ветви считается брат моего деда, который приехал на средний запад в 1851 году. Наняв волонтера, который и был отправлен вместо него в действующую армию, мой двоюродный дед избежал участия в братоубийственной гражданской войне, осел в нашем городке и открыл свой собственный бизнес по оптовой торговле скобяными товарами, которым и по сей день занимается мой отец.
Nunca vi a este tío abuelo, pero se supone que me parezco a él, con especial referencia a la pintura bastante dura que cuelga en la oficina de mi padre.
Мне не довелось увидеть моего знаменитого предка, при этом многие находят между нами сходство, руководствуясь, главным образом, довольно‑таки мрачным портретом, который висит в офисе моего отца.
Me gradué en New Haven en 1915, justo un cuarto de siglo después de mi padre, y poco después participé en esa demorada migración teutona conocida como la Gran Guerra.
Я учился в Йельском университете в Нью — Хейвене, штат Коннектикут, который окончил в 1915 году — ровно через четверть века после отца, вскоре после этого был призван в армию и принимал участие в Великой войне, как принято у нас в Америке называть нашествие новоявленных тевтонских варваров.
Disfruté tanto de la contraofensiva que regresé inquieto.
Обретенный мной воинственный дух никак не давал мне успокоиться даже спустя некоторое время после возвращения с фронта.
En lugar de ser el cálido centro del mundo, el Medio Oeste parecía ahora el borde desgarrado del universo, así que decidí ir al Este y aprender el negocio de los bonos.
Средний запад перестал казаться мне пупом Вселенной, скорее пыльными и обветшавшими задворками нашего мироздания. В конце концов я уехал на восток и занялся штудированием кредитного бизнеса.
Todo el mundo que conocía estaba en el negocio de los bonos, así que supuse que se podría mantener a un hombre soltero más.
Люди из моего ближайшего окружения в той или иной мере занимались им, поэтому я решил, что кредитный бизнес в состоянии прокормить еще одного человека.
Todos mis tíos y tías lo discutieron como si estuvieran eligiendo una escuela de preparación para mí, y finalmente dijeron: "Por qué sí", con caras muy serias y vacilantes.
В один прекрасный момент все мои тетушки и дядюшки собрались вместе и принялись обсуждать мою будущность, словно речь шла о выборе приготовительного класса для неразумного дитяти. после долгих совещаний и консультаций было произнесено нечто вроде: «Ну — с… что же… а почему бы и нет…» При этом у всех были серьезные и нахмуренные от осознания важности момента лица..
Mi padre accedió a financiarme durante un año y, tras varios retrasos, llegué al Este, de forma permanente, pensé, en la primavera de los veintidós.
Отец обещался финансировать мое начинание в течение года, и после неизбежных в таком случае проволочек я наконец отправился на восток в возрасте 22 лет, если мне не изменяет память, и как мне тогда думалось — навсегда.
Lo práctico era encontrar habitaciones en la ciudad, pero era una estación cálida, y yo acababa de dejar un país de amplios céspedes y árboles amigables, así que cuando un joven de la oficina sugirió que tomáramos juntos una casa en una ciudad de paso, me pareció una gran idea.
Первым делом следовало найти квартиру в деловой части города, а я еще не успел отвыкнуть от свежей зелени газонов и благословенной тени деревьев американской провинции, поэтому был необыкновенно доволен, когда один мой молодой коллега по бизнесу предложил снять жилье на двоих где‑нибудь в пригороде Нью — Йорка.
Encontró la casa, un bungalow de madera desgastada a ochenta dólares al mes, pero en el último momento la empresa le ordenó que se fuera a Washington, y yo me fui al campo solo.
Подыскал он и подходящее бунгало — продуваемую всеми ветрами ветхую хижину — за 80 долларов в месяц. К сожалению, в самую последнюю минуту руководство фирмы отправило его в Вашингтон, так что мне пришлось обустраиваться самому.
Tenía un perro -al menos lo tuve durante unos días, hasta que se escapó- y un viejo Dodge y una mujer finlandesa, que me hizo la cama y cocinó el desayuno y murmuró sabiduría finlandesa para sí misma sobre la estufa eléctrica.
Я обзавелся собакой, однако находился в роли ее счастливого владельца каких‑то несколько дней: до тех пор пока она не сорвалась с привязи и не убежала. приобрел старенький «додж» и нанял финку, которая прибирала мою постель и готовила завтрак на электроплите, непрестанно бормоча при этом что‑то по — фински.
Estuve solo durante un día más o menos hasta que una mañana un hombre, más recién llegado que yo, me paró en la carretera.
Я чувствовал себя бесконечно одиноким и брошенным до тех пор, пока через несколько дней какой‑то человек, видимо, недавний приезжий, не остановил меня на улице.
"¿Cómo se llega al pueblo de West Egg?
— Вы не подскажете, как мне попасть в Вест — Эгг?
", me preguntó con impotencia.
— растерянно спросил он.
Se lo dije.
Я подробно рассказал.
Y mientras caminaba ya no me sentía solo.
И пошел своей дорогой, почувствовав вдруг, что растерянность и одиночество чудесным образом исчезли.
Yo era un guía, un explorador, un colono original.
Человек обратился ко мне как к местному жителю, и отныне я ощущал себя нью — йоркским старожилом — первопоселенцем, который в состоянии подсказать новичку дорогу.
Me había concedido el privilegio de ser un vecino más del lugar.
Эта случайная встреча вселила в меня уверенность и избавила от излишней скованности чужака.
Y así, con la luz del sol y los grandes brotes de hojas que crecían en los árboles, como crecen las cosas en las películas veloces, tuve esa convicción familiar de que la vida volvía a empezar con el verano.
Солнце пригревало с каждым днем все сильнее и сильнее, и почки на деревьях распускались прямо на глазах, как при ускоренной киносъемке. С приходом лета во мне начало крепнуть хорошо знакомое прежде чувство: жизнь продолжается, начинается ее новый виток.
Había mucho que leer, por un lado, y mucha salud que extraer del joven aire que da el aliento.
Так много нужно было успеть прочитать, так хотелось вдоволь напиться густого, как мед, животворного свежего воздуха.
Compré una docena de volúmenes sobre la banca, el crédito y los valores de inversión, que estaban en mi estantería en rojo y oro como dinero nuevo de la fábrica de moneda, prometiendo revelar los brillantes secretos que sólo Midas, Morgan y Mæcenas conocían.
Я приобрел дюжину учебников по банковскому бизнесу, кредитованию и долгосрочным инвестициям, и они стояли на книжной полке в багрово — золотых переплетах, сверкая, словно только что отчеканенные золотые монеты, обещая открыть манящие полновесные тайны, известные разве что Мидасу[1], Моргану[2] и Меценату[3].
Y tenía la gran intención de leer muchos otros libros.
Впрочем, я не намеревался ограничивать круг чтения пусть даже и блестящими трудами по экономике и финансам.
Fui bastante literario en la universidad -un año escribí una serie de editoriales muy solemnes y obvios para el Yale News- y ahora iba a traer de nuevo todas esas cosas a mi vida y convertirme de nuevo en el más limitado de todos los especialistas, el "hombre completo".
Еще в колледже у меня проявился некий публицистический дар — около года я вел редакционную колонку в «Йельских новостях» и написал ряд пространных и основательных статей, и сейчас намеревался взять в руки перо и снова стать «узким специалистом самого широкого профиля».
Esto no es sólo un epigrama: después de todo, la vida se mira con mucho más éxito desde una sola ventana.
И это не игра слов, а один из тех жизненных парадоксов, когда возможность охватить взором некоторые скрытые проявления нашего бытия представляется стороннему наблюдателю, так сказать, из‑за кулис.
Fue una casualidad que alquilara una casa en una de las comunidades más extrañas de Norteamérica.
Судьбе было угодно распорядиться таким образом, что я снял жилье в одном из уникальнейших уголков Северной Америки.
Estaba en esa esbelta y revoltosa isla que se extiende hacia el este de Nueva York, y en la que hay, entre otras curiosidades naturales, dos inusuales formaciones de tierra.
На удлиненном острове своеобразной формы, расположенном несколько восточнее Нью — Йорка, среди прочих капризов природы выделяются два необычных почвенно — наносных образования.
A veinte millas de la ciudad, un par de enormes huevos, idénticos en su contorno y separados sólo por una bahía de cortesía, sobresalen en la masa de agua salada más domesticada del hemisferio occidental, el gran corral húmedo de Long Island Sound.
В двадцати милях от города, у дальней оконечности пролива Лонг — Айленд — самой обжитой акватории западного полушария — далеко в океан вдаются два абсолютно идентичных мыса, отделенных друг от друга сравнительно узкой бухтой.
No son óvalos perfectos -como el huevo de la historia de Colón, ambos están aplastados en el extremo de contacto- pero su parecido físico debe ser una fuente de asombro perpetuo para las gaviotas que vuelan por encima.
Каждый из этих мысов представляет собой практически идеальный овал — как то самое яйцо из истории о Колумбе, только несколько сплющенное в точке соприкосновения. Изрезанность береговой линии обоих мысов совпадает с прямо‑таки пугающей точностью — вполне уместно предположить, что такого рода географический курьез вызывает искреннее недоумение и замешательство у пролетающих над ними морских чаек.
Para los que no tienen alas, un fenómeno más interesante es su diferencia en todos los aspectos, excepto en la forma y el tamaño.
Что же до населяющих эту удивительную местность бескрылых существ, то они имеют возможность наблюдать за феноменом еще более ошеломляющим; абсолютное различие в образе жизни и во всем, что не касается географии и размеров!
Yo vivía en West Egg, el menos elegante de los dos, aunque ésta es una etiqueta muy superficial para expresar el extraño y no poco siniestro contraste entre ellos.
Я жил в Вест — Эгге — мягко говоря, наименее фешенебельном из двух островных селений, хотя этот газетный штамп не в состоянии передать всю глубину этого причудливого и ничуть не зловещего контраста.
Mi casa estaba en la punta del huevo, a sólo cincuenta metros del estrecho, y apretujada entre dos enormes locales que se alquilaban por doce o quince mil por temporada.
Мое скромное жилище располагалось у оконечности выдающегося в океан «яйца», в полусотне ярдов от пролива, сиротливо приютившись меж двух роскошных вилл, аренда которых обходилась вам «всего лишь» в двенадцать или пятнадцать тысяч долларов за сезон.