El país de los ciegos / Страна Слепых

Автор: Wells G/Герберт Уэллс

Языки: ES → RU Уровень: средний
El país de los ciegos [Cuento - Texto completo.]. H.G.
The Country of the Blind (1911).. В кн.
Wells A más de trescientas millas del Chimborazo y a cien de las nieves del Cotopaxi, en el territorio más inhóspito de los Andes ecuatoriales, se encuentra un misterioso valle de montaña, el País de los Ciegos, aislado del resto de los hombres.
OCR & spellcheck by HarryFan, 6 March 2001 — За триста с лишним миль от Чимборасо, за сто миль от снегов Котопахи, в самой глуши Эквадорских Анд, отрезанная от мира человеческого, лежит таинственная горная долина - Страна Слепых.
Hace muchos años ese valle estaba tan abierto al mundo que los hombres podían alcanzar por fin sus uniformes praderas atravesando pavorosos barrancos y un helado desfiladero.
Много лет назад долина эта была еще настолько открыта для мира, что люди все же могли страшными ущельями, по ледяным тропам проникать на ее плоские луга.
y unos hombres lograron alcanzarlo de verdad, una o dos familias de mestizos peruanos que huían de la codicia y de la tiranía de un malvado gobernante español..
И вот пришли туда люди - две-три семьи перуанских метисов, бежавших от жадности и тирании жестокого испанского наместника.
Luego sobrevino la asombrosa erupción del Mindobamba, que sumió en las tinieblas durante diecisiete días a la ciudad de Quito y el agua hirvió en Yaguachi y todos los peces muertos llegaron flotando hasta el mismo Guayaquil.
Потом произошло страшное извержение Миндобамбы, когда семнадцать суток в Квито стояла ночь, и вода в Ягвачи превратилась в кипяток, и до самого Гуаякиля вся рыба, всплыв, перемерла.
por doquier, a lo largo de las pendientes del Pacífico, hubo derrumbamientos y deshielos veloces e inundaciones repentinas, y una ladera completa de la antigua cumbre del Arauca se desprendió, desplomándose con gran estruendo, aislando para siempre el País de los Ciegos de las pisadas exploradoras de los hombres..
По тихоокеанским склонам шли обвалы, быстрое таяние и внезапные наводнения, и целый гребень древнего Арауканского хребта пополз, обрушился с громом и навсегда отрезал для исследователя путь в Страну Слепых.
Pero uno de estos primeros pobladores se hallaba por azar al otro lado de los barrancos cuando el mundo se estremeció de un modo tan terrible, y se vio forzosamente obligado a olvidar a su esposa y a su hijo y a todos los amigos y pertenencias que; había dejado allá arriba, y a empezar una nueva vida en el mundo inferior.
Но одного из тех первых поселенцев землетрясение захватило по эту сторону ущелья, и пришлось ему - хочешь не хочешь - забыть жену и ребенка, и всех друзей, и все свое добро, оставленное там в горах, и начать жизнь сызнова в низине.
Volvió a empezarla, pero enfermo; le sobrevino una ceguera y murió en las minas a causa de los malos tratos.
Он начал ее сызнова, но не было ему удачи, его постигла слепота, и умер он, сосланный в рудники.
Pero la historia que él contó engendró una leyenda que ha perdurado a lo largo de la Cordillera de los Andes hasta nuestros días.
Но из его рассказов родилась легенда, которая в Андах живет и поныне.
Contó la razón que le había impulsado a aventurarse a abandonar aquel guájar adonde había sido transportado por primera vez atado al lomo de una llama, junto con un enorme bulto de enseres, cuando era niño.
Он рассказывал, почему отважился уйти из надежного приюта, куда еще ребенком его привезли привязанным к ламе между двух большущих тюков с пожитками.
El valle, decía, poseía todo cuanto pudiera desear el corazón del hombre: agua dulce, pastos y un clima benigno, laderas de tierra fértil y rica con marañas de arbustos que producían un fruto excelente, y de uno de los costados colgaban vastos pinares que frenaban las avalanchas en lo alto.
В долине, говорил он, было все, чего может желать человек: пресная вода, пастбища и ровный климат, склоны тучного чернозема, заросли кустарника, дающего вкусные плоды, а большой сосновый бор на одном из склонов высоко в горах задерживал лавины.
Mucho más arriba, por tres costados, inmensos riscos de rocas de color gris verdoso estaban coronados de casquetes de hielo.
С трех сторон серо-зеленые каменные утесы поднимали ввысь свои головы, покрытые снеговыми шапками.
pero la corriente del glaciar no caía sobre ellos, sino que se precipitaba por las pendientes más alejadas y solo de vez en cuando, las enormes masas de hielo rodaban por la ladera del valle..
Но ледники не доходили сюда, протекая мимо по дальним склонам, и только время от времени скатывались на края долины большие глыбы льда.
En este valle ni llovía ni nevaba, pero los abundantes manantiales proporcionaban ricos pastos verdes que la irrigación esparcía en toda la extensión del valle.
Там никогда не бывало ни дождя, ни снега, но бесчисленные родники позволяли провести орошение по всей долине и превратить ее в сплошное, богатое кормом пастбище.
Los colonizadores habían hecho realmente una buena labor en aquel lugar.
Поселенцам, что и говорить, жилось привольно.
Sus animales se criaron bien y se multiplicaron y no había más que una cosa que ensombreciera su dicha.
Их скот тучнел и множился. Одно только омрачало их счастье.
Y sin embargo bastaba para ensombrecerla sobremanera.
Но и этого одного было довольно, чтобы отравить горечью их дни.
Una extraña enfermedad se había abatido sobre ellos haciendo que no solo todos los niños nacidos allí, sino también muchos de los otros niños mayores, fueran atacados por la ceguera.
Странная болезнь напала на них, поражая слепотой всех новорожденных, а иногда и детей постарше.
Para buscar algún amuleto o antídoto contra esta plaga fue precisamente por lo que él, enfrentándose con la fatiga, los peligros y las dificultades, había bajado nuevamente por la garganta.
И вот, чтобы найти отворотное средство от проклятия слепоты, человек с великим трудом и опасностями вернулся по ущелью в низину.
En aquellos tiempos, en semejantes casos, los hombres no pensaban en gérmenes e infecciones, sino en pecados, y a él le parecía que la razón de esta calamidad debía estar motivada por la negligencia de estos inmigrantes sin sacerdote de no levantar un altar tan pronto como habían entrado en el valle.
В те времена люди в подобных случаях думали не о микробах и заразе, а только о грехах; и ему казалось, что причина напасти - небрежение к религии: среди поселенцев не было священника, и они не позаботились, придя в долину, тотчас воздвигнуть церковь.
Él quería un altar, un altar bonito, barato y eficaz, para levantarlo en el valle; quería reliquias y todos aquellos poderosos símbolos de la fe, como objetos bendecidos, medallas misteriosas y oraciones.
Он надумал построить в долине церковь, настоящую - недорогую, но красивую церковь. Ему нужны были мощи и разные другие предметы культа - священные реликвии, таинственные образки, листки с молитвами.
En su mochila llevaba una barra de plata cuyo lugar de procedencia no quiso explicar, insistiendo que en el valle no había plata, con la reiteración propia de un mentiroso inexperto.
В котомке у него лежал слиток местного серебра, происхождение которого он отказывался объяснить. Настойчиво - с настойчивостью неумелого лгуна - он твердил, что серебра в долине нет.
Dijo que habían fundido todas sus monedas y adornos en una sola pieza para comprar el sagrado remedio contra su enfermedad, ya que allá arriba para poco o nada necesitaban aquel tesoro.
По его словам, поселенцы, не нуждаясь в подобных ценностях, собрали там у себя все свои деньги и украшения и переплавили их в этот слиток, чтобы купить на него божью помощь от своей болезни.
Me imagino a este joven montañés de ojos turbios, requemado por el sol, flaco y ansioso, sujetando febrilmente el ala del sombrero, un hombre totalmente ignorante de las costumbres del mundo inferior, contándole esta historia, antes de la gran convulsión, a algún atento sacerdote de mirada astuta.
Я так и вижу его, молодого подслеповатого горца, как незадолго перед катастрофой он стоит, опаленный солнцем, исхудалый, взволнованный, незнакомый с нравами жителей низины, и, лихорадочно комкая шляпу, рассказывает свою историю какому-нибудь остроглазому, жадно слушающему священнику.
Parece que le estoy viendo ahora mismo intentando regresar con remedios piadosos e infalibles contra aquel mal y la infinita congoja con la que debió contemplar la magnitud de la catástrofe que había obstruido la garganta de la que un día había salido.
Представляю себе, как поспешил он потом домой с чудотворными средствами против их беды, и в каком безграничном отчаянии он стоял перед нагромождением скал, возникшим на том месте, где еще недавно был вход в ущелье.
Pero nada sé del resto de la historia de sus infortunios, excepto que murió varios años después en trágicas circunstancias.
Но история его дальнейших злоключений для меня потеряна. Знаю только о его недоброй смерти через несколько лет.
¡Pobre oveja descarriada de aquella lejanía!
Жалким скитальцем пошел он прочь от места обвала.
La corriente que antaño había formado la garganta prorrumpe ahora desde la boca de una cueva rocosa, y la leyenda a que había dado paso su desdichada historia mal contada se convirtió en la leyenda de una raza de hombres ciegos que existía en alguna parte ‘más allá de las montañas’, la leyenda que aún hoy se puede escuchar.
Ручей, некогда проложивший в скалах то ущелье, теперь выбивается из жерла горной пещеры, а предание, порожденное скупым, бессвязным рассказом пришельца, выросло в легенду о слепом народе где-то "там за горами", которую можно услышать и сегодня.
Y en medio de la escasa población de aquel valle ahora aislado y olvidado, la enfermedad siguió su curso.
А среди малочисленного населения отрезанной с тех пор и забытой долины болезнь шла своим ходом.
Los ancianos se volvieron cegatos y andaban a tientas, los jóvenes veían pero confusamente, y los niños que les nacieron no vieron jamás.
Старики, полуослепшие, двигались ощупью, молодые видели смутно, дети же, рождавшиеся у них, не видели вовсе.
Pero la vida era fácil en aquel remanso, perdido para todo el mundo, donde no había ni zarzas ni espinas, ni insectos dañinos ni bestias, excepto las apacibles llamas que habían arrastrado, empujado y seguido al remontar los cauces de los mermados ríos en las gargantas por las que ascendieron.
Но жизнь была легка в этой отгороженной снегами, потерянной для остального мира котловине, где не было ни шипов, ни колючек, ни вредных насекомых и не было других животных, кроме смирных лам, которых жители привели с собой, перегнали через крутые перевалы, протащили по руслам зажатых ущельями рек.
El ofuscamiento de la vista había sido tan gradual que apenas se dieron cuenta de su pérdida.
Зрение меркло так постепенно, что люди едва замечали его утрату.
Guiaban a los niños ciegos de acá para allá hasta que llegaban a conocer el valle maravillosamente bien; y cuando por fin la vista se agotó entre ellos, la raza sobrevivió.
Незрячих детей водили туда и сюда по долине, пока они не ознакомятся с ней в совершенстве, и когда зрение среди них угасло окончательно, люди все же продолжали жить.
Tuvieron incluso tiempo de adaptarse a controlar a ciegas el fuego, que encendían con cuidado en hornillos de piedra.
Они успели даже приспособиться в слепоте к употреблению огня, который старательно разводился в каменных очагах.
Al principio fueron una raza simple, analfabeta, solo ligeramente tocada por la civilización española, pero con restos de tradición artística del antiguo Perú y de su perdida filosofía.
Поначалу это было первобытное племя, не знавшее грамоты, лишь слегка затронутое испанской культурой, но сохранившее притом некоторые традиции искусства и ремесел древнего Перу да кое-что от его ныне утраченной философии.
A una generación le siguió otra.
Поколение сменялось поколением.
Olvidaron muchas cosas, inventaron otras muchas.
Они многое забыли, многое изобрели.
Su tradición del mundo mayor del que procedían adquirió un tinte mítico e incierto.
Предание о широком мире, откуда они пришли, приобрело для них туманную окраску мифа.
En todas las cosas, excepto en la vista, eran recios y capaces, y al poco, por los azares del nacimiento y de la herencia, surgió entre ellos alguien que poseía una mente original, que sabía hablarles y persuadirles de las cosas; y luego surgió otro.
Во всем, кроме зрения, они были сильными, способными людьми, и волей случая и наследственности среди них родился человек, обладавший самобытным умом и даром убеждения, а за этим и еще один.
Estos dos murieron, dejando sus efectos, y la pequeña comunidad creció en número y en entendimiento, y enfrentó y resolvió los problemas; económicos y sociales que se presentaban.
Оба оставили по себе след.
A una generación le siguió otra.
Маленькая община росла численно и духовно, разрешая встававшие перед нею по мере ее роста социальные и экономические задачи.
Y a ésta otra más.
Поколение сменялось поколением, поколение поколением.
Vino un tiempo en que nació un niño, quince; generaciones después de aquel antepasado que había salido del valle con una barra de plata en busca de la ayuda de Dios y que jamás volvió.
Настал час, когда в пятнадцатом поколении родился на свет младенец, явившийся прямым потомком того человека, который ушел из долины со слитком серебра искать помощи у бога и не вернулся.
Aproximadamente entonces fue cuando, por azar, apareció en esta comunidad un hombre procedente del mundo exterior.
И тут случилось, что явился в общину человек из внешнего мира.
Y esta es la historia de aquel hombre.
Об этом-то человеке и пойдет рассказ.
Era un montañero de la región cercana a Quito, un hombre que había bajado hasta el mar y había visto el mundo, un lector de libros de un modo original, un hombre avispado y emprendedor que fue contratado por un grupo de ingleses que había venido a Ecuador para escalar montañas, en sustitución de uno de sus tres guías suizos que había caído enfermo.
Он был уроженец горной страны по соседству с Квито, человек, ходивший в море и повидавший свет, по-своему начитанный, ловкий, предприимчивый. Группа англичан, приехавшая в Эквадор лазать по горам, взяла его взамен одного из трех своих проводников-швейцарцев, который заболел.
Él escaló y escaló allá, y después vino el intento de escalar el Parascotopetl, el Matterhorn de los Andes, en el que se perdió para el mundo exterior.
Он лазал с ними повсюду, но при попытке взойти на Параскотопетл - Маттергорн Анд - исчез и считался погибшим.
La historia del accidente ha sido escrita una docena de veces.
Этот случай описывался уже не раз.
La narración de Pointer es la mejor.
Лучше всех излагает его Пойнтер.
Cuenta cómo el grupo fue venciendo su difícil y casi vertical camino hasta los mismos pies del último y mayor de los precipicios y cómo construyeron un refugio nocturno entre la nieve, sobre el pequeño saliente de una roca, y con un toque de auténtico dramatismo, cómo se dieron cuenta al poco tiempo de que Núñez ya no estaba entre ellos.
Он рассказывает, как их небольшая партия одолела тяжелый, почти вертикальный подъем до подножия последней, самой неприступной кручи; как они на ночь собрали шалаш в снегу на узкой площадке уступа, и дальше с подлинно драматической силой передает, как вскоре они обнаружили, что Нуньеса нет.