A Horseman in the Sky/Всадник в небе
A HORSEMAN IN THE SKY.
Всадник в небе.
One sunny afternoon in the autumn of the year 1861 a soldier lay in a clump of laurel by the side of a road in western Virginia.
В солнечный осенний день 1861 года в зарослях лавровых деревьев, у обочины одной из дорог западной Виргинии, лежал солдат.
He lay at full length upon his stomach, his feet resting upon the toes, his head upon the left forearm.
Он лежал на животе, вытянувшись во весь рост, положив голову на согнутую левую руку.
His extended right hand loosely grasped his rifle.
Правая рука была выкинута вперед, в ней он держал винтовку.
But for the somewhat methodical disposition of his limbs and a slight rhythmic movement of the cartridge-box at the back of his belt he might have been thought to be dead. He was asleep at his post of duty.
Если бы не его поза и не чуть заметное ритмичное колебание сдвинутого за спину патронташа, его можно было бы принять за мертвого, — но на самом деле он просто спал на посту.
But if detected he would be dead shortly afterward, death being the just and legal penalty of his crime.
Однако если бы его застали за этим занятием, то очень скоро он стал бы мертвым, ибо такой проступок, по закону и справедливости, карается смертью.
The clump of laurel in which the criminal lay was in the angle of a road which after ascending southward a steep acclivity to that point turned sharply to the west, running along the summit for perhaps one hundred yards. There it turned southward again and went zigzagging downward through the forest.
Лавровая рощица, где спал этот преступник, росла у поворота дороги; до этого места дорога, неуклонно поднимавшаяся в гору, устремлялась на юг, здесь же она круто сворачивала на запад и огибала вершину горы — ярдов через сто она опять поворачивала на юг и бежала, виляя вниз, через лес.
At the salient of that second angle was a large flat rock, jutting out northward, overlooking the deep valley from which the road ascended.
Там, где дорога делала второй поворот, над ней нависала большая плоская скала, слегка выдававшаяся на север и обращенная к низине, откуда начинала свой подъем эта дорога.
The rock capped a high cliff; a stone dropped from its outer edge would have fallen sheer downward one thousand feet to the tops of the pines.
Скала эта накрывала высокий утес; камень, брошенный с вершины этого утеса, упал бы прямо вниз, на верхушки высоких сосен, пролетев расстояние в тысячу ярдов.
The angle where the soldier lay was on another spur of the same cliff.
Солдат же лежал на другом уступе этого самого утеса.
Had he been awake he would have commanded a view, not only of the short arm of the road and the jutting rock, but of the entire profile of the cliff below it.
Если бы он не спал, его взору представился бы не только короткий отрезок дороги и нависавшая над ней скала, но и весь утес под ней.
It might well have made him giddy to look.
По всей вероятности, от такого вида у него закружилась бы голова.
The country was wooded everywhere except at the bottom of the valley to the northward, where there was a small natural meadow, through which flowed a stream scarcely visible from the valley's rim.
Местность была лесистая, и только в глубине долины, в северном направлении виднелся небольшой луг, по которому протекала речка, чуть видимая с опушки.
This open ground looked hardly larger than an ordinary door-yard, but was really several acres in extent.
Издалека казалось, что луг этот не превышает размерами обычный приусадебный двор, на самом же деле он простирался на несколько акров.
Its green was more vivid than that of the inclosing forest.
Луг покрывала сочная зеленая трава, куда более яркая, нежели обступивший его со всех сторон лес.
Away beyond it rose a line of giant cliffs similar to those upon which we are supposed to stand in our survey of the savage scene, and through which the road had somehow made its climb to the summit.
Вдали за этой долиной громоздился целый ряд гигантских утесов, подобных тому, с которого нам открывается вид на эту первобытную картину и по которому дорога взбегала вверх к самой вершине.
The configuration of the valley, indeed, was such that from this point of observation it seemed entirely shut in, and one could but have wondered how the road which found a way out of it had found a way into it, and whence came and whither went the waters of the stream that parted the meadow more than a thousand feet below.
Отсюда с наблюдательного пункта на вершине утеса казалось, что долина замкнута с всех сторон, и на ум невольно приходила мысль — каким образом дорога, нашедшая себе выход из долины, нашла в нее вход, откуда течет и куда убегает речка, разрезавшая надвое лежавшую далеко внизу долину.
No country is so wild and difficult but men will make it a theatre of war; concealed in the forest at the bottom of that military rat-trap, in which half a hundred men in possession of the exits might have starved an army to submission, lay five regiments of Federal infantry.
Как бы дика и непроходима ни была какая-нибудь местность, люди все равно превратят ее в театр военных действий. В лесу, на дне этой военной мышеловки, где полсотни солдат, охраняющих выходы, могли бы взять измором и принудить к сдаче целую армию, скрывались пять полков федеральной пехоты.
They had marched all the previous day and night and were resting.
Форсированным маршем шли они целые сутки без остановки и теперь расположились на отдых.
At nightfall they would take to the road again, climb to the place where their unfaithful sentinel now slept, and descending the other slope of the ridge fall upon a camp of the enemy at about midnight.
Как только стемнеет, они снова выступят в поход, поднимутся на кручу, туда, где спал сейчас их вероломный часовой, и, спустившись по другому склону горы, обрушатся на лагерь врага в полночь.
Their hope was to surprise it, for the road led to the rear of it.
Они рассчитывали напасть неожиданно, с тыла, так как именно в тыл вела эта дорога.
In case of failure, their position would be perilous in the extreme; and fail they surely would should accident or vigilance apprise the enemy of the movement.
Они знали, что в случае неудачи окажутся в чрезвычайно трудном положении, знали они и то, что, если благодаря какой-нибудь случайности или бдительности врага передвижение их будет обнаружено, на удачу им рассчитывать нечего.
II..
2.
The sleeping sentinel in the clump of laurel was a young Virginian named Carter Druse.
Спавший среди лавровых деревьев часовой был уроженец штата Виргиния, молодой человек по имени Картер Дрюз.
He was the son of wealthy parents, an only child, and had known such ease and cultivation and high living as wealth and taste were able to command in the mountain country of western Virginia.
Единственный сын состоятельных родителей, он получил хорошее воспитание и образование и привык пользоваться всеми благами жизни, какие только доступны человеку, обладающему богатством и утонченным вкусом.
His home was but a few miles from where he now lay.
Дом его отца находился всего в нескольких милях от того места, где он сейчас лежал.
One morning he had risen from the breakfast-table and said, quietly but gravely: "Father, a Union regiment has arrived at Grafton.
Как-то раз утром, встав из-за стола после завтрака, молодой человек сказал спокойно, но серьезно:.
I am going to join it.".
— Отец, в Графтон прибыл союзный полк, я решил вступить в него.
The father lifted his leonine head, looked at the son a moment in silence, and replied: "Well, go, sir, and whatever may occur do what you conceive to be your duty.
Отец поднял свою львиную голову, минуту молча глядел на сына, затем сказал:. — Ну, что ж, сэр, иди к северянам и помни, что бы ни случилось, ты должен исполнять то, что считаешь своим долгом.
Virginia, to which you are a traitor, must get on without you.
Виргиния, по отношению к которой ты стал предателем, обойдется и без тебя.
Should we both live to the end of the war, we will speak further of the matter.
Если мы оба доживем до конца войны, мы еще поговорим на эту тему.
Your mother, as the physician has informed you, is in a most critical condition; at the best she cannot be with us longer than a few weeks, but that time is precious.
Твоя мать, по словам врача, находится в тяжелом состоянии. Ей осталось жить среди нас самое большее несколько недель, но для меня эти недели очень дороги.
It would be better not to disturb her.".
Лучше не будем тревожить ее.
So Carter Druse, bowing reverently to his father, who returned the salute with a stately courtesy that masked a breaking heart, left the home of his childhood to go soldiering.
Итак, Картер Дрюз, почтительно поклонившись отцу, ответившему ему величественным поклоном, за которым скрывалось разбитое сердце, оставил родительский кров и ушел на войну.
By conscience and courage, by deeds of devotion and daring, he soon commended himself to his fellows and his officers; and it was to these qualities and to some knowledge of the country that he owed his selection for his present perilous duty at the extreme outpost.
Своей честностью, преданностью делу и отвагой он быстро заслужил признание товарищей и полкового начальства, и именно благодаря этим качествам и некоторому знанию местности ему и было дано опасное поручение — занять крайний сторожевой пост.
Nevertheless, fatigue had been stronger than resolution and he had fallen asleep.
Однако усталость взяла свое, и он заснул на посту.
What good or bad angel came in a dream to rouse him from his state of crime, who shall say?
Кто скажет, злым или добрым был дух, который явился ему во сне и разбудил его?
Without a movement, without a sound, in the profound silence and the languor of the late afternoon, some invisible messenger of fate touched with unsealing finger the eyes of his consciousness— whispered into the ear of his spirit the mysterious awakening word which no human lips ever have spoken, no human memory ever has recalled.
В глубокой тиши и истоме жаркого полудня какой-то невидимый посланник судьбы неслышно коснулся своим перстом очей его сознания, прошептал ему на ухо таинственные слова, неведомые людям и неслыханные ими, и разбудил его.
He quietly raised his forehead from his arm and looked between the masking stems of the laurels, instinctively closing his right hand about the stock of his rifle.
Часовой слегка приподнял голову и, чуть раздвинув ветки лавра, за которым лежал, выглянул — и тут же инстинктивно сжал в правой руке винтовку.
His first feeling was a keen artistic delight.
В первый момент он испытывал только наслаждение — такое чувство доставляет человеку созерцание картины редкой красоты.
On a colossal pedestal, the cliff,—motionless at the extreme edge of the capping rock and sharply outlined against the sky,—was an equestrian statue of impressive dignity.
На самом краю плоской скалы, лежавшей на колоссальном пьедестале утеса, неподвижно застыла величественная статуя всадника, четко вырисовывавшаяся на фоне неба.
The figure of the man sat the figure of the horse, straight and soldierly, but with the repose of a Grecian god carved in the marble which limits the suggestion of activity.
Человек сидел на коне с военной выправкой, но в его фигуре чувствовалось вынужденное спокойствие мраморного греческого бога.
The gray costume harmonized with its aërial background; the metal of accoutrement and caparison was softened and subdued by the shadow; the animal's skin had no points of high light.
Серый мундир всадника как нельзя лучше гармонировал с бескрайним простором, блеск металлических частей его оружия и блях на попоне смягчался падающей тенью, масть лошади была спокойного, не яркого тона.
A carbine strikingly foreshortened lay across the pommel of the saddle, kept in place by the right hand grasping it at the "grip"; the left hand, holding the bridle rein, was invisible.
Спереди на луке седла лежал карабин, казавшийся отсюда удивительно коротким; всадник придерживал его правой рукой; левую руку, в которой он держал поводья, не было видно.
In silhouette against the sky the profile of the horse was cut with the sharpness of a cameo; it looked across the heights of air to the confronting cliffs beyond.
Лошадь стояла в профиль, и ее силуэт отчетливо выделялся на фоне неба, морда была вытянута по направлению к большим утесам.
The face of the rider, turned slightly away, showed only an outline of temple and beard; he was looking downward to the bottom of the valley.
Всадник чуть повернул голову в сторону, так что были видны только его борода и висок, — он смотрел вниз, в долину.
Magnified by its lift against the sky and by the soldier's testifying sense of the formidableness of a near enemy the group appeared of heroic, almost colossal, size.
Снизу вырисовывавшаяся на фоне неба фигура всадника казалась громадной, а сознание, что ее присутствие означает близость грозного врага, делало ее в глазах солдата чем-то героическим и внушительным.
For an instant Druse had a strange, half-defined feeling that he had slept to the end of the war and was looking upon a noble work of art reared upon that eminence to commemorate the deeds of an heroic past of which he had been an inglorious part.
На одно мгновение у Дрюза явилось какое-то необъяснимое, смутное чувство, ему показалось, что он проспал до конца войны и теперь смотрит на замечательную скульптуру, воздвигнутую на этой скале, чтобы напоминать людям о славном прошлом, в котором лично он играл роль довольно бесславную.
The feeling was dispelled by a slight movement of the group: the horse, without moving its feet, had drawn its body slightly backward from the verge; the man remained immobile as before.
Но это чувство быстро рассеялось, стоило только скульптурной группе чуть шелохнуться: конь, не переступив ногами, слегка отпрянул назад от края пропасти, однако человек оставался неподвижным, как и прежде.
Broad awake and keenly alive to the significance of the situation, Druse now brought the butt of his rifle against his cheek by cautiously pushing the barrel forward through the bushes, cocked the piece, and glancing through the sights covered a vital spot of the horseman's breast.
Совершенно очнувшись ото сна и со всей ясностью представив себе серьезность положения, Дрюз приложил приклад винтовки к щеке, осторожно просунул вперед между кустами дуло, взвел курок и прицелился прямо в сердце всадника.