The Shipshape Miracle/Чудесное избавление
THE SHIPSHAPE MIRACLE.
Чудесное избавление
BY CLIFFORD D. SIMAK.
The castaway was a wanted man—but he.
Это был не патрульный крейсер, хотя Шервуд в его положении был бы рад и патрулю.
didn't know how badly he was wanted!
Ибо знал, что его ждет.
If Cheviot Sherwood ever had believed in miracles, he believed in them no longer.
Клиффорд Саймак Чудесное избавление Если Чевиот Шервуд когда-нибудь и верил в чудеса, то теперь его вера иссякла.
He had no illusions now.
У него больше не было иллюзий.
He knew exactly what he faced.
Он отчетливо понимал, в каком положении оказался.
His life would come to an end on this uninhabited backwoods planet and there'd be none to mourn him, none to know.
Он окончит свои дни на этой захолустной необитаемой планете, и никто не пожалеет о нем, никто не узнает.
Not, he thought, that there would be any mourners, under any circumstance.
Конечно, подумал он, жалеть о нем и так некому.
Although there were those who would be glad to see him, who would come running if they knew where he might be found.
Хотя найдутся такие, кто будет счастлив его увидеть, кто бегом прибежит, узнай они, где его искать.
These were people, very definitely, that Sherwood had no desire to see.
И как раз вот этих людей Шервуд совершенно определенно не горел желанием видеть.
His great, one might say his overwhelming, desire not to see them could account in part for his present situation, since he had taken off from the last planet of record without filing flight plans and lacking clearance.
Его огромное, можно даже сказать, непреодолимое желание не встречаться с ними отчасти и являлось причиной его теперешнего положения, потому что с последней планеты он сорвался, не указав порт назначения и не получив разрешения на взлет.
Since no one knew where he might have headed and since his radio was junk, there was no likelihood at all that anyone would find him— even if they looked, which would be a matter of some doubt.
Поскольку никто не знал, куда он направился, а радио его можно было с чистой совестью сдать в утиль, рассчитывать на то, что его кто-нибудь найдет, не приходилось — даже если вдруг станут искать, что само по себе представлялось весьма сомнительным.
Probably the most that anyone would do would be to send out messages to other planets to place authorities on the alert for him.
Скорее всего, ограничатся тем, что разошлют сообщения на другие планеты, чтобы предупредить о нем местные власти.
And since his spaceship, for the lack of a certain valve for which he had no replacement, was not going anywhere, he was stuck here on this planet.
А поскольку его космический корабль не мог никуда лететь без одной лампы, заменить которую было нечем, он застрял здесь, на этой планете.
If that had been all there had been to it, it might not have been so bad.
Если бы только этим дело и ограничивалось, все было бы не так скверно.
But there was a final irony that under other circumstances (if it had been happening to someone else, let's say), would have kept Sherwood in stitches of forthright merriment for hours on end at the very thought of it.
Но имелось еще одно, последнее, обстоятельство, которое при других условиях (то есть если бы все это случилось не с ним, а с кем-нибудь еще) заставило бы его живот надорвать от смеха.
But since he was the one involved, there was no merriment.
Однако, поскольку эта история приключилась именно с ним, Шервуду было совсем не до смеха.
For now, when he could gain no benefit, he was potentially rich beyond even his own most greedy and most lurid dreams.
Ибо теперь, когда ему не было от этого никакого проку, он разбогател, да так, как ему никогда и не представлялось даже в самых дерзких и жадных мечтах.
On the ridge above the camp he'd get up beside his crippled spaceship lay a strip of clay-cemented conglomerate that fairly reeked with diamonds.
В скалистой гряде над лагерем, который он разбил неподалеку от своего искалеченного корабля, залегала жила глинистого конгломерата, прямо-таки набитого алмазами.
They lay scattered on the hillside, washed out by the weather; they were mixed liberally in the gravel of the tiny stream that wended through the valley.
Вышедшие наружу благодаря выветриванию, они усеивали склон, буквально валялись под ногами на дне крошечного ручейка, бежавшего по долине.
They could be picked up by the basket.
Их можно было собирать корзинами.
They were of high quality; there were several, the size of human skulls, that probably were priceless.
Все — чистейшей воды, а нескольким, размером с человеческий череп, не было цены.
Sherwood was of a hardy, rough and tumble breed. Once he became convinced of his situation he made the best of it.
Мужественный, крепкий и смекалистый Шервуд, едва осознав свое положение, принялся использовать его на всю катушку.
He made his camp into a home and laid in supplies—digging roots, gathering nuts, drying fish and making pemmican.
Временный лагерь он превратил в настоящее жилище, начал делать запасы — копал коренья, собирал орехи, сушил рыбу и заготавливал пеммикан.
If he was to be cast in the role of a Robinson Crusoe, he proposed to be at least comfortably well fed.
Если уж ему суждено играть роль Робинзона Крузо, он намеревался делать это со всеми удобствами.
In his spare time he gathered diamonds, dumping them in a pile outside his shack.
На досуге он собирал алмазы и сваливал их в кучу за своей хижиной.
And in the idle afternoons or the long evenings, he sat beside his campfire and sorted them out—washing them free of clinging dirt and grading them according to their size and brilliance.
А потом, когда выдавался свободный день или долгий вечер, садился у костра и разбирал их: отмывал от налипшей грязи и сортировал по размеру и блеску.
The very best of them he put into a sack, designed for easy grabbing if the time should ever come when he might depart the planet.
Самые лучшие он откладывал в мешок — чтобы были под рукой на тот случай, если вдруг придется быстро улетать.
Not that he had any hope this would come about.
Впрочем, он не тешил себя надеждой, что такая возможность когда-нибудь представится.
Even so, he was a man who planned against contingencies.
Однако это не мешало ему предусмотреть все возможные непредвиденные обстоятельства.
He always tried to have some sort of loop-hole.
Шервуд всегда старался оставить себе запасную лазейку.
Had this not been the case, his career would have ended long before, at any one of a dozen times or places.
В противном случае его карьера окончилась бы гораздо раньше, в каком-нибудь из десятка прошлых дел и мест.
That it apparently had come to an end now could be attributed to a certain lack of foresight in not carrying a full complement of spare parts.
То, что она, по всей видимости, подошла к концу на этот раз, следовало отнести на счет недостатка предусмотрительности: он не догадался обзавестись полным комплектом запчастей.
Although perhaps this was understandable, since never before in the history of space flight had that particular valve which now spelled out Sherwood's doom ever misbehaved.
Хотя эту недальновидность, пожалуй, можно было понять, поскольку ни разу еще за всю историю космических полетов лампа, которая сейчас обрекла Шервуда на бесславную кончину, не выходила из строя.
Perhaps it was well for him that he was not an introspective man.
К счастью, он был не из тех, кто склонен к самоанализу.
If he had been given to much searching thought, he might have found himself living with his past, and there were places in his past that were far from pretty.
Начни он копаться в себе, в два счета мог бы по уши увязнуть в воспоминаниях о прошлом, а среди них встречались весьма и весьма неприятные.
He was lucky in many other ways, of course.
Разумеется, Шервуду очень во многом повезло.
The planet was not a bad one, a sort of New England planet with a rocky, tumbled terrain, forested by scrubby trees and distinctly terrestrial.
Планета досталась вполне сносная, этакая Новая Англия со скалистой пересеченной поверхностью, заросшая невысокими деревьями и отчетливо похожая на Землю.
He might just as easily have been marooned upon a jungle planet or one of the icy planets or any of another dozen different kinds that were not tolerant of life.
С таким же успехом его могло занести на планету, покрытую непроходимыми джунглями или вечными льдами, или на любой из еще десятка планетарных типов, непригодных для жизни.
So he settled in and made the best of it and didn't even bother to count off the days.
Поэтому он обустроился, как мог наслаждался жизнью и даже не утруждал себя подсчетом дней.
For he knew what he was in for.
Ибо знал, что его ждет.
He counted on no miracle.
Он не рассчитывал на чудо.
The miracle he had not counted on came late one afternoon as he sat, cross-legged, sorting out his latest haul of priceless diamonds.
Чудо, на которое Шервуд не рассчитывал, произошло однажды под вечер, когда он сидел, поджав ноги, на земле и разбирал свежий улов бесценных алмазов.
The great black ship came in from the east across the rolling hills.
С востока, из-за уходящих в даль холмов, появился большой черный корабль.
It whistled down across the ridges and settled to the ground a short distance from Sherwood's crippled ship and his patched-together shack.
Он со свистом перемахнул через вершины и опустился на землю неподалеку от разбитого звездолета Шервуда и его хижины.
It was no patrol vessel, although in his position, Sherwood would have welcomed even one of these.
Это был не патрульный крейсер, хотя Шервуд в его положении был бы рад и патрулю.
It was a kind of ship he'd never seen before. It was globular and black and it had no identifying marks on it.
Подобного корабля он еще не видел: нечто похожее на черный шар, лишенное каких-либо опознавательных знаков.
He leaped to his feet and ran toward the ship. He waved his arms in welcome and whooped with his delight. He stopped a hundred feet away when he felt the first whiff of the heat that had been picked up by the vessel's hull in its plunge through atmosphere.
Шервуд вскочил на ноги и бросился к кораблю, приветственно махая руками и вопя от радости, но примерно в сотне футов вынужден был остановиться, поскольку на него дохнуло жаром: обшивка раскалилась от прохождения сквозь атмосферу.
"Hey, in there!" he yelled.
— Эй, там! — крикнул он.