Conscience in Art / Совесть в искусстве
"I never could hold my partner, Andy Tucker, down to legitimate ethics of pure swindling," said Jeff Peters to me one day.
Совесть в художестве — Я никогда не мог удержать своего компаньона Энди Таккера в законно-этических пределах добропорядочного жульничества, — сказал мне однажды Джефф Питерс.
"Andy had too much imagination to be honest.
У Энди слишком много воображения, чтоб оставаться честным.
He used to devise schemes of money-getting so fraudulent and high-financial that they wouldn't have been allowed in the bylaws of a railroad rebate system.
Он развивал планы приобретения денег столь обманные и высоко-финансистские, что на них не пошли бы даже железнодорожные беззаконники.
"Myself, I never believed in taking any man's dollars unless I gave him something for it—something in the way of rolled gold jewelry, garden seeds, lumbago lotion, stock certificates, stove polish or a crack on the head to show for his money.
Я же никогда не позволял себе взять у человека доллары, не дав ему ничего взамен за его деньги, ну хоть что-нибудь вроде драгоценного камня из прокатного золота, садового стула, притирания от ишиаса, сертификата на пакет акций, политуры для печей, хлопушки.
I guess I must have had New England ancestors away back and inherited some of their stanch and rugged fear of the police.
Полагаю, что мои предки были из Новой Англии [Новая Англия — регион на северо-востоке США (примеч. ред. )], и я унаследовал нечто от их доблестного и сурового страха перед полицией.
"But Andy's family tree was in different kind.
У Энди же родословное древо было иного сорта.
I don't think he could have traced his descent any further back than a corporation.
Не думаю, чтобы он мог про вести свою восходящую линию дальше, чем какой-нибудь трест.
"One summer while we was in the middle West, working down the Ohio valley with a line of family albums, headache powders and roach destroyer, Andy takes one of his notions of high and actionable financiering.
Раз летом, когда мы были на Среднем Западе и работали в долине Огайо фамильными альбомами, порошками от насморка и истребителем тараканов, Энди изобрел один из планов высокого и акционабельного финансирования в его духе.
"'Jeff, says he, 'I've been thinking that we ought to drop these rutabaga fanciers and give our attention to something more nourishing and prolific.
— Джефф, — говорит он, — я размыслил, что мы должны плюнуть на этих сумасшедших репоедов и устремить внимание на что-нибудь более питательное и плодоносное.
If we keep on snapshooting these hinds for their egg money we'll be classed as nature fakers.
Если мы будем все только хлопать по этим ланям, охотясь за их яичными деньгами, то мы попадем в один разряд с настоящими факирами.
How about plunging into the fastnesses of the skyscraper country and biting some big bull caribous in the chest?
Что думаете вы насчет того, чтобы нам нырнуть в крепости страны небоскребов и вцепиться в горло каким-нибудь матерым канадским оленям?
"'Well, says I, 'you know my idiosyncrasies.
— Ну, — говорю я, — вы знаете мои идиосинкразии.
I prefer a square, non-illegal style of business such as we are carrying on now.
Я предпочитаю дела честные, не нелегальные, вроде тех, какими мы теперь занимаемся.
When I take money I want to leave some tangible object in the other fellow's hands for him to gaze at and to distract his attention from my spoor, even if it's only a Komical Kuss Trick Finger Ring for Squirting Perfume in a Friend's Eye.
Когда я беру деньги, то желаю оставить в руках моего контрагента какой-нибудь осязаемый объект, чтобы он привлекал взоры контрагента и отвлекал его внимание от моих следов, — пусть это будет хотя бы только комически-поцелуйное и фокусное кольцо для впрыскивания духов в глаза дружка.
But if you've got a fresh idea, Andy, says I, 'let's have a look at it.
Но если у вас, Энди, родилась свежая идея, — говорю я, — позвольте бросить взгляд на нее.
I'm not so wedded to petty graft that I would refuse something better in the way of a subsidy.
Я не так уже связан брачными узами с мелким аферизмом, чтобы стал отказываться от чего-нибудь лучшего в смысле субсидирования.
"'I was thinking, says Andy, 'of a little hunt without horn, hound or camera among the great herd of the Midas Americanus, commonly known as the Pittsburg millionaires.
— Я думал, — говорит Энди, — о небольшой охоте, без рога, собак и фотографической камеры, об охоте среди большого стада американских Мидасов, в просторе чии именуемых питтсбургскими миллионерами.
"'In New York?
— В Нью-Йорке?
I asks.
— спрашиваю я.
"'No, sir, says Andy, 'in Pittsburg.
— Нет, сэр, — говорит Энди, — в Питтсбурге.
That's their habitat.
Там их местожительство.
They don't like New York.
Нью- Йорк они не любят.
They go there now and then just because it's expected of 'em.
Они ездят туда время от времени только потому, что все ожидают от них этого.
"'A Pittsburg millionaire in New York is like a fly in a cup of hot coffee—he attracts attention and comment, but he don't enjoy it.
Питтсбургский миллионер в Нью-Йорке подобен мухе в чашке горячего кофе — он привлекает внимание и разные комментарии, но это его не радует.
New York ridicules him for «blowing» so much money in that town of sneaks and snobs, and sneers.
Нью-Йорк вышучивает его за то, что он пускает на ветер много денег в этом городе трусов, снобов и зубоскалов.
The truth is, he don't spend anything while he is there.
На самом же деле он там ничего не тратит.
I saw a memorandum of expenses for a ten days trip to Bunkum Town made by a Pittsburg man worth $15,000,000 once.
Я видел запись расходов за десять дней в этом городе, сделанную одним питтсбуржцем, стоящим пятнадцать миллионов долларов.
Here's the way he set it down:
Вот в каких терминах он ее изложил:
R. R. fare to and from $ 21 00 Cab fare to and from hotel $ 2 00 Hotel bill @ $5 per day $ 50 00 Tips $ 5,750 00 ________ Total $ 5,823 00 "'That's the voice of New York, goes on Andy.
Железнодорожный билет туда и обратно . 21.00 $ Кэб в отель и из отеля . 2.00 " Счет отеля, по 5 $ в день . 50.00 " На чай . 5.750.00 " — Итого . 5.823.00 $ — Это голос Нью-Йорка, — продолжает Энди.
'The town's nothing but a head waiter.
— Этот город не что иное, как главный лакей.
If you tip it too much it'll go and stand by the door and make fun of you to the hat check boy.
Если вы даете ему слишком много на чай, он становится в подъезде и издевается над вами с мальчиком, приставленным к шляпам.
When a Pittsburger wants to spend money and have a good time he stays at home.
Когда питтсбуржец желает тратить деньги и имеет на это время, он остается у себя в Питтсбурге.
That's where we'll go to catch him.
Там-то мы и поймаем его.
"Well, to make a dense story more condensed, me and Andy cached our paris green and antipyrine powders and albums in a friend's cellar, and took the trail to Pittsburg.
Ну, чтобы сжатый рассказ сжать еще больше, мы с Энди спрятали наши порош ки из парижской зелени и антипирина, а также альбомы в погреб к одному приятелю и двинулись в Питтсбург.
Andy didn't have any especial prospectus of chicanery and violence drawn up, but he always had plenty of confidence that his immoral nature would rise to any occasion that presented itself.
У Энди не было специально разработанного проспекта мошенничеств или вымогательств, но он всегда имел массу уверенности в том, что его безнравственная натура окажется на высоте всякого случая, какой бы ни представился.
"As a concession to my ideas of self-preservation and rectitude he promised that if I should take an active and incriminating part in any little business venture that we might work up there should be something actual and cognizant to the senses of touch, sight, taste or smell to transfer to the victim for the money so my conscience might rest easy.
В качестве уступки моим идеям насчет самоохраны и честности он пообещал, что если мне придется принять активное и предосудительное участие в каком-нибудь маленьком деловом приключении, каковое мы могли бы там обработать, то налицо будет нечто актуальное и распознаваемое чувствами осязания, зрения, вкуса или обоняния, чтобы передать это нечто жертве в обмен за деньги, и чтобы, таким образом, моя совесть могла оставаться спокойной.
After that I felt better and entered more cheerfully into the foul play.
После этого я почувствовал себя лучше и с большей смелостью вошел в эту нечистую игру.
"'Andy, says I, as we strayed through the smoke along the cinderpath they call Smithfield street, 'had you figured out how we are going to get acquainted with these coke kings and pig iron squeezers?
— Энди, — сказал я, когда мы блуждали в дыму по засыпанной угольной пылью дороге, которую называют Смитфилдской улицей, — а придумали вы, как мы устроим, чтобы познакомиться с этими коксовыми королями и чугунными выжималами?
Not that I would decry my own worth or system of drawing room deportment, and work with the olive fork and pie knife, says I, 'but isn't the entree nous into the salons of the stogie smokers going to be harder than you imagined?
Не то чтобы я хотел умалить свои достоинства или систему поведения в гостиных, или уменье обращаться с вилкой для оливок и с ножом для пирогов, — говорю я, — но не окажется ли антрэну [Джефф ошибочно употребляет выражение entre nous — между нами (фр.) (примеч. ред.)] в салоны этих бурбонов-курильщиков труднее, чем вы воображаете?
"'If there's any handicap at all, says Andy, 'it's our own refinement and inherent culture.
— Если тут вообще есть какой-нибудь барьер, — говорит Энди, — то это наша утонченность и унаследованная культура.
Pittsburg millionaires are a fine body of plain, wholehearted, unassuming, democratic men.
Питтсбургские миллионеры — публика демократическая, простая, с нетронутым сердцем, без претензий.
"'They are rough but uncivil in their manners, and though their ways are boisterous and unpolished, under it all they have a great deal of impoliteness and discourtesy.
Они грубы, но манеры у них некультурные, и хотя обращение у них буйное, нешлифованное, однако под всем этим скрывается много невежливости и неучтивости.
Nearly every one of 'em rose from obscurity, says Andy, 'and they'll live in it till the town gets to using smoke consumers.
Все они только недавно поднялись из темных низов, — говорит Энди, — и хотят жить по-прежнему, привычному, пока город не обзаведется аппаратами для уничтожения дыма.
If we act simple and unaffected and don't go too far from the saloons and keep making a noise like an import duty on steel rails we won't have any trouble in meeting some of 'em socially.
Если мы будем держаться просто, без аффектации, не станем слишком избегать кабачков и будем шу меть, как ввозная пошлина на рельсы, то нам не составит никакого труда сойтись по- товарищески с некоторыми из них.
"Well Andy and me drifted about town three or four days getting our bearings.
Три-четыре дня мы с Энди слонялись по городу, соображая положение.
We got to knowing several millionaires by sight.
Узнали в лицо нескольких миллионеров.
"One used to stop his automobile in front of our hotel and have a quart of champagne brought out to him.
Один имел обыкновение останавливать свой автомобиль перед нашим отелем и требовать, чтобы ему вынесли кварту шампанского.
When the waiter opened it he'd turn it up to his mouth and drink it out of the bottle.
Лакей откупоривал бутылку, миллионер приставлял горлышко ко рту и пил прямо из бутылки.
That showed he used to be a glassblower before he made his money.
Это доказывало, что он, прежде чем нажил деньги, был выдувальщиком бутылок на стеклянной фабрике.
"One evening Andy failed to come to the hotel for dinner.
Раз вечером Энди пропустил обед в отеле.